«Секстет» Луи-Мишеля Ванлоо и волнения в музыкальном мире XVIII века

Луи-Мишель Ванлоо относится к той же, упомянутой мной по поводу «Отдыха Дианы», знаменитой семье художников, работавших при французском дворе в XVIII веке. Луи-Мишель писал много портретов и бытовых сцен. В царствование Екатерины II был моден в России, о произведениях его знали, так как он принадлежал к парижскому кружку просветителей литераторов и художников, переписывавшихся с Екатериной II. В 1768 году через князя Д. А. Голицына, бывшего в Париже, Екатерина заказала художнику картину, которая в следующем году была привезена в Петербург. Она носила название «Секстет». Картина понравилась и осталась в Зимнем дворце. Я не могу в данном случае безоговорочно согласиться со вкусом любителей живописи XVIII века. Да, действительно, картина написана с большим мастерством. Очень хороши компоновка персонажей, колорит, рисунок. Но вместе с тем в ней есть какая-то приторность, ненужная зализанность и красивость подачи. Однако все это не мешает ей быть интереснейшим произведением и не только потому, что она одна из картин, входящих в самое основное ядро нашего собрания, а и по причинам, о которых я сейчас расскажу.

Картина не представляла большого затруднения для занесения в наш каталог, так как известны были заказ, художник, дата написания. История ее была несложна: все годы своего существования она провела в Эрмитаже.

На полотне изображено музицирующее общество. Дамы и кавалеры в полуфантастических, стилизованных под испанские, костюмах расположились вокруг молодой певицы в белом платье, которая, очевидно, аккомпанирует себе на клавесине. Перед нею видна открытая нотная тетрадь. Прочие члены секстета аккомпанируют ей. Старейший составитель научных каталогов Эрмитажа А. И. Сомов прочел авторскую надпись, выполненную на раскрытой нотной тетради. Он опубликовал ее в своем каталоге эрмитажного собрания французской школы 1903 года следующим образом: Argentina Del. Sg. Picconi... С тех пор эта надпись так и переписывалась во всех последующих изданиях без малейших комментариев. Попытавшись ее перевести, я остановилась перед уравнением со многими неизвестными, которое она, оказывается, собой представляла. Во-первых, что такое Argentina? Вероятно, название произведения? Чьего? Некого синьора Picconi (Пиккони). Но такого композитора или хотя бы музыканта-исполнителя не числилось ни в одном справочнике. Естественно, ничего нельзя было узнать и об его произведении.

Я решила, что, очевидно, Сомов чего-то не доглядел, и надпись надлежит проверить. Стыду и позору моему не было предела: кто-то из ассистентов Сомова, помогающих ему в работе, действительно не доглядел и чрезвычайно существенное, а мы чуть не полвека повторяли эту ошибку.

Л.-М. Ванлоо. Секстет

Надпись была несравненно длиннее и интереснее, чем можно было предполагать. Звучала она так: сверху на нотах было написано - Del. Sig. Gellupi; ниже на другом нотном листе: Argeierina Del. Sig. Niccolo Piccini. Между нотными строками, очень стертыми, но, вероятно, понятными специалисту, были вписаны и слова романса: Si cerce, si Dieu l'aime. Расшифровать эту надпись было достаточно трудно, так как картину, вероятно, в свое время и мыли и чистили, и тонкие, как следы от мушиных лапок, начертания букв местами стерлись, но то, что можно было уловить, было достаточно интересно.

Приступила к разбору с первых же слов: Del. Sig. Gellupi. Имя этого синьора удалось найти очень быстро. Так звали итальянского композитора Бальтазара Галупи (1706-1785), очень популярного в свое время. Начал он свою музыкальную деятельность в шестнадцать лет в Венеции, органистом, сразу в нескольких церквах. С 1729-1777 годов непрерывно с успехом ставит свои оперы. В 1762 году он был одним из наиболее уважаемых в Венеции музыкантов: стоял во главе капеллы св. Марка, был директором венецианской консерватории. Уже будучи человеком пожилым, получил приглашение от Екатерины II и приехал в Петербург, где его хорошо знали по часто исполнявшимся отрывкам из опер. В Петербурге по приказу императрицы он обучает оркестр. Музыка и исполнение маэстро пользуются исключительным успехом. Условия, созданные ему в России, по тем временам необыкновенны: оплата 4000 золотых рублей в год, квартира и карета с лошадьми. Эти блага идут ему исключительно из-за личного благоволения императрицы.

Второй человек, поименованный в надписи, еще более знаменит и также играет немалую роль в развиии культуры нашей страны. Это Николо Пиччини (1728-1800) - еще более известный итальянский композитор. Он окончил имеющую в XVIII веке блестящую репутацию консерваторию Сан Онуфрио. Рано проявив дарования композитора, очень скоро сделался горячо любимым не только в Италии, но и в других странах Европы, в том числе во Франции и в России. В 1776 году, уже в зените славы, по приглашению королевы Марии Антуанетты, как глава итальянской музыкальной школы, он приезжает в Париж. В Париже в это время находится виднейший представитель немецкой школы Христофор Виллибальд Глюк, который является властителем музыкальных кругов и общим любимцем публики. Внезапно разгорается война между двумя знаменитыми музыкантами. В ней принимали участие и члены Академии музыки, и профессионалы, и любители от самых высокопоставленных до самых обычных обывателей. Все было пущено в ход: композиторы не щадили друг друга, самая гнусная клевета, инсинуации, сплетни сыпались в равной степени на обоих, как из рога изобилия. Сатирические листовки, памфлеты и эпиграммы вынудили Глюка уехать в 1779 году в Вену.

Но Пиччини недолго оставался любимцем капризной публики. В 1780 году его затмил приехавший в Париж Саккини. В 1791 году Пиччини уехал на родину, где доживал свой век при очень стесненных обстоятельствах, так как репутация его была погублена нескрываемой симпатией к Французской революции.

Я не стала бы вдаваться в разбор отношений, создавшихся между обоими композиторами, если бы не имела к тому веских причин. Дело в том, что к этим взаимоотношениям не была равнодушна не только Екатерина II, но и все русские любители музыки. Наиболее яркими «пиччинистами» в Париже были именно друзья Екатерины: Руссо, Мармонтель, Даламбер, Ла Гарп, Гингонэ и даже князь Голицын (не они ли и выжили своими злыми памфлетами из Парижа бедного Глюка?). Поэтому не случайно на картине, заказанной Екатериной II, да еще через Голицына, начертаны имена двух любимых императрицей музыкантов, представителей особо популярного в России направления итальянской музыки.

Изображая какой-то концерт, Луи-Мишель сам, как уже было сказано относившийся к кружку друзей Екатерины, с чистой совестью решил доставить удовольствие высокой заказчице напоминанием о ценимых ею композиторах.

Я попыталась найти романс, первые строки которого начертаны на нотной тетради. В 1768 году - год написания картины, который обозначен в надписи,- Пиччини как будто ничего подобного не писал. Сказать с уверенностью, однако, трудно, так как до нас дошли далеко не все произведения композитора. Незначительная песенка, бывшая недолго в моде, могла и выпасть из круга зрения музыковедов, некогда собравших его произведения. Конечно, было бы интересно знать, о чем еще напоминает Екатерине Ванлоо, но в конце концов эта деталь нам не так уже и важна. Значительнее другое: как живописное произведение при помощи начертанной на нем его автором надписи вводит нас в совсем другой круг интересов, нежели связанный с изобразительным искусством, как эта надпись заставляет ожить перед нами культурный мир того времени с его спорами, дискуссиями, симпатиями и антипатиями.