Б. Я. ЯКОВЛЕВ

Рисование как общеобразовательный учебный предмет

... Рисование, как мы уже говорили, подобно всякой другой науке, действуя рациональными педагогическими приемами, возбуждает соответствующие чувства самодовольства, уверенности, любознательности и т. п., которые, получив удовлетворение, в свою очередь могут стать мотивами дальнейших приобретений, могут перейти в сознательное «желание». Хотя удовлетворение и таких «интеллектуальных» чувствований на материале любой науки сопровождается приятным ощущением - чувством некоторого «удовольствия», но при рисовании это чувствование получает особую силу; причина этому (отчасти уже указанная) в том, что «удовольствие» тут усугубляется удовлетворением внешнего чувства зрения и особенно чувствования эстетического, а также - и удовлетворением прирожденного стремления к деятельности. Таким образом, «приятное» предшествует (как удовольствие созерцания), сопровождает (как удовольствие свободной деятельности) и заключает (как удовольствие эстетическое) все упражнения в рисовании, укрепляя и усиливая тем все вызываемые этим предметом чувствования. Но особое, исключительное воздействие предмет и материал рисования должен оказывать на чувство эстетическое; развитие и укрепление этого чувства всегда считалось специальной задачей рисования; порой даже эта задача заслоняла от взора преподавателя другие цели, по нашему мнению, не менее ценные. Эстетическое чувство, конечно, воспитывается и вызывается многочисленными ассоциациями из области прекрасного в природе и в окружающей обстановке; но для ассоциаций необходимы известные следы в душе, готовые уже образы, прочные образования, внешняя и внутренняя восприимчивость; а все это, как мы видели, закладывается и развивается рисованием; потому лучшим средством для возбуждения этого чувства, для выработки эстетического вкуса, для художественного развития вообще - будет практика, упражнение в рисовании. «Рисование», говорит Бенеке, «обусловливает развитие эстетического чувства по отношению к внешнему миру, образуя вкус к симметрическим и целесообразно прекрасным формам; приобретение технического навыка в нем, даже не доведенного до виртуозности, дозволяет человеку лучше воспринять и понять действие искусства, как внешнее, так и внутреннее». Таким образом, разумно преподаваемое рисование, в силу особых свойств своего учебного материала, в высшей степени благотворно действует на возбуждение эстетического чувства, на образование эстетического вкуса и суждения; а тесно сопряженное с удовлетворением эстетического чувства «удовольствие» усиливает и другие чувствования, вроде самодовольства, любознательности и т. п.; вызывает сознательные «желания» и предрасполагает к ассоциациям с прекрасным в природе и в окружающей обстановке.

До сих пор все наши рассуждения клонились к доказательству безотносительной важности обучения рисования для общего развития душевных сил, к выяснению свойств этого предмета и его воздействия на ум, волю и чувство. Мы старались показать, что рисование, как педагогическо-воспитательное средство, при надлежащем преподавании, не только не уступает другим предметам школьного обучения, но в элементарном курсе, некоторыми своими свойствами, даже превосходит все остальные. Теперь посмотрим, какова его прикладная, служебная роль, т. е. его отношения к жизни и к другим учебным предметам.

О «приложимости» рисования к жизни едва ли нужно распространяться: до того она очевидна. Почетное место, которое издавна занимало рисование в курсе технических и специальных школ, его общепризнанные услуги во всякой почти технике, во всяком почти ремесле - лучше всех теоретических рассуждений свидетельствуют о жизненном значении рисования. Масса ремесленников, посещающих воскресные классы технического рисования в Москве, наглядно доказывают свою пользу, которую приносит этот предмет всякому делу, нуждающемуся в предварительном чертеже или проекте. И нельзя не сознаться, что в последнее время, вместе с развитием и увеличением числа указанных воскресных классов, все изделия московских мастерских заметно прогрессируют в смысле художественности. Да оно и понятно: знакомство с изящными образцами, практика в самостоятельном составлении «проекта» - подняли вкус и сделали невозможной прежнюю аляповатость и небрежность исполнения. И прежде, положим, некоторые (например, серебряные) изделия были изящны, но это было изящество в общем, указывающее на изящную модель, на опытную руку художника-составителя; теперь же замечается и отчетливость деталей, вкус в подробностях, что уже показывает на более сознательное участие работника - на его понимание образца, рисунка; а это едва ли возможно без некоторой практики в рисовании. Рисунок и изящный вкус одинаково нужны и граверу с мебельщиком, и маляру, и мастеру металлических дел, и модистке - при выборе материй и фасонов, и белошвейке - при метке белья, не говоря уже о производителях в области мануфактур или о высших мастерах: инженерах, механиках и т. п. Разве в обыденной жизни мы не видим, как часто самая бедная обстановка комнат скрашивается изящным вкусом хозяйки, ее умением найти каждой вещи наиболее подходящее место, дать всему наиболее красивый вид? Разве каждый заказчик, желающий вещи по своему вкусу, не нуждается для точного выражения своих мыслей в чертеже? Словом - жизненное значение рисования не подлежит спору и не требует дальнейших доказательств.

Служебная роль рисования по отношению к другим предметам обучения также велика и важна; она отчасти указывалась нами при рассмотрении его безотносительных свойств. Упражняя способности в сфере преимущественно зрительной, рисование, по тому самому, является вспомогательным средством всюду, где только имеют место краски и формы. Как приобретенное искусство изображения видимого, оно непосредственно служит предмету географии при чтении карт. Помощью рисования в данном случае еще не пользуются вполне; а между тем громадный предмет географической науки, который так теперь труден для усвоения, стал бы доступнее детскому уму, если бы он сопровождался частым черчением карт; а этот прием возможен, конечно, только при условии достаточного навыка в рисовании. Точно такова его роль по отношению к математике и физике: и там - отчетливо сделанный чертеж теоремы или физической задачи, способствуя пониманию условий, способствует и более быстрому решению. И при изучении других наук, порой, встречается надобность в чертежах и схематических изображениях: так, в истории иногда требуется начертить, например, карту с обозначением пути Александра Македонского или Батыя или нарисовать родословное дерево царей и императоров русских; так, при изучении языка иногда чертится схема исторического разветвления языков на их наречия и поднаречия и т. п. Даже самые отвлеченные мысли могут уясняться схематическими изображениями... Если столь полезны и велики прямые услуги, оказываемые рисованием другим предметам, то не менее велика и та косвенная помощь, которую рисование приносит как предмет, культивирующий зрение, как предмет, образующий навыки к восприятию, хранению, воспроизведению и сочетанию зрительных образов.

Участие зрительной памяти и воображения в изучении всех наук чрезвычайно велико. Главное средство всякого обучения есть «слово», которое (в книге или рукописи) есть также зрительный образ; а потому при заучивании урока, при запоминании слов, цифр, чертежей и других знаков зрительная память играет едва ли не главную роль. Как, например, можно изучать естественные науки, если не помнить показанного вида растения, минерала, животного? Чтобы изучать продуктивно, например, географию, нужно уметь мысленно видеть местонахождение городов, направление горных цепей и рек, растительную и животную природу; а это возможно тогда, когда уже достаточно развиты способности: внимательно смотреть, быстро схватывать виденное, твердо его запоминать, точно воспроизводить и, главное, творческою силою воображения создавать, комбинировать из известных форм новые, соответствующие словам описания. Развитием же всего этого, как мы выше показывали, и занимается рисование... Только обладая хорошей зрительной памятью, можно запомнить виденную картину, объяснительные рисунки и модели; только владея развитым зрительным воображением, можно, видевши лишь речку Безымянку, родные вербы, маленькую ящерицу, окружающие холмы, представить себе и ширь Амазонской реки, и величественную пальму, и гигантского крокодила, и поднебесные снеговые вершины Гималаев!

То же самое можно сказать и в отношении истории: и эта наука будет иметь свое великое благотворно-воспитательное влияние лишь при условии сильного воображения, при умении мысленно переноситься в прошлую обстановку, при способности группировать образы настоящего и видоизменять их согласно сказанному, виденному или прочитанному. Только при таких условиях исторические факты не будут обременением памяти, а живым содержанием души; и всякая идея, чтобы быть животворной, должна, так сказать, «разменяться» в образы; только тогда она войдет «в плоть и кровь», сделается достоянием чувства и может направить волю в ту или другую сторону. Что, например, вынесет учащийся из краткого рассказа учителя о сценах в Колизее, хотя бы при этом и были показаны его развалины на картине? Конечно, ничего, если воображение недостаточно развито: послушал, посмотрел и - забыл! Но если есть у слушателя запас зрительных образов, полученных от изощренной наблюдательности, если он привык заниматься переработкой их, то воображение из такого скудного материала создаст видимую духовными очами картину: оно реставрирует остатки Колизея в громадную постройку; оно раскинет над овальной площадью темно-синий свод южного неба, зальет все горячим итальянским солнцем; оно оденет зрителей в тоги, даст им резкие римские профили; придаст дико-восторженное или мрачно-пресыщенное выражение лицам; заставит либо биться яростных гладиаторов, либо, с кротким взором, обращенным к небу, умирать христианских мучеников. И нет сомнения, что при такой картине будут слышаться и рев толпы, и вопли жертв; и только тогда поймется и почувствуется как мерзость подобных забав, так и мучения страдальцев. Какой бы науки ни коснулись - всюду зрительное воображение играет важную роль. «Действительно», говорит современный психолог Ф. Кейр, «трудно допустить, чтобы ребенок мог когда-либо сделаться физиком или порядочным химиком, если он не способен ясно представлять себе инструменты и опыты, тела и различные их реакции; зоологом, ботаником, геологом, если в его памяти не сохраняются ясно отличительные черты животного, растения или цветка, определенной скалы, которую ему пришлось наблюдать; искусным доктором, если он не может себе представить, вместе с характерными признаками болезни, состояния внутренних органов». Итак, стало быть, рисование, развивая воображение и зрительную память, косвенно работает на пользу всех наук.

Вспомогательная роль рисования настолько может быть велика и полезна, что всякий другой учебный предмет может только выиграть от желательного увеличения числа уроков рисования в элементарном курсе, если даже поступится частию своего времени.

Подведем итог всем предыдущим соображениям и кратка резюмируем сказанное.

Рисование, имея «наглядный» материал и «развивающий» метод, действуя, главным образом, через посредство зрения, способствует культуре этого чувства, т. е. его развитию, изощрению, а через это «формально» развивает и улучшает познавательные силы души: делает восприятия более сильными, образы яркими, воображение деятельным и живым, потому же и память более крепкою, понятия - содержательными, суждения - правильными.

Действуя преимущественно в сфере форм, красок и пространственных отношений, образуя глазомер, вызывая наблюдательность и создавая навыки к ней, рисование, через постоянные ассоциации, путем отождествления и различения питает наше познание всем разнообразием окружающей природы, другими словами - расширяет сферу опыта и тем подготовляет материал для многих научных дисциплин.

Как предмет наглядный и имеющий в своем материале много «приятного» элемента, рисование вызывает интерес и возбуждает внимание, которых напряженность не только не ослабевает с течением курса, но, в силу особой привлекательности учебного материала (прекрасного и бесконечно разнообразного, как могут быть прекрасны и разнообразны искусство и природа), - напряженность эта может только возрастать; а через все это становится возможным достижение многих педагогических целей, связанных прямо или косвенно с рисованием.

Те же самые свойства учебного материала, присущие исключительно рисованию, в высшей степени способствуют развитию и укреплению чувства эстетического, образованию эстетического вкуса и суждения, что дает основание для будущего понимания прекрасного, для созерцания и восприятия его, словом - для наслаждения им в искусстве и природе.

Рисование как предмет, возбуждающий интерес, делает легкими первые приобретения; сознание первых успехов в нем, при постоянно увеличивающейся привлекательности материала, вызывает жажду дальнейших завоеваний, т. е. чувство любознательности; каждая новая победа поселяет уверенность в своих силах, т. е. чувство самодовольства; эти чувствования, сопряженные с приятным удовлетворением чувства эстетического, делаются стойкими и могут быть мотивами дальнейшей деятельности; они же оставляют известные следы и в характере, придавая ему черты уверенности, настойчивости и решительности.

Как предмет, требующий усилий глаза и руки, вызывающий напряжение активного внимания, дающий широкий простор самодеятельности, предлагающий задачи для самостоятельного, сознательного выбора, комбинации, определенных сочинений и свободного творчества, - рисование укрепляет волю, т. е. приучает определенно желать, сознательно решать и соответственно действовать.

Рисование, образуя навык и умение изображать видимое и виденное, сказанное и мыслимое, как приобретенное уже искусство, имеет широкое приложение в школе и жизни; как умение делать наглядным слово и мысль оно прямо и непосредственно может служить почти всем наукам, помогая им косвенно тем, что развивает зрительную память и воображение; как умение, как искусство, культивирующее эстетическое, художественное чувство, оно применимо к разнообразным жизненным деятельностям: к технике, промышленности, ремеслам и даже к потребностям обыденной домашней жизни.

Таким образом, рисование, действуя на интеллектуальную, волевую и чувствительную стороны души, образует и воспитывает «формально» и «материально»; оставляя следы в форме навыков, привычек, наклонностей, изощряя зрение, улучшая зрительные впечатления, память, воображение и т. п., влияя на чувство, волю, характер, - оно действует «формально»; увеличивая же наш опыт, расширяя познание вообще, давая известные знания, создавая уменье-искусство, оно действует «материально». Такое редкое, равномерное соединение в одном предмете формальных и материальных свойств дает полное право рисованию быть предметом общеобразовательным, а стало быть, занимать почетное место в курсе всех учебных заведений без исключения.

Но, устанавливая теоретически полную возможность указанных воспитательно-образовательных свойств рисования, что и составляло нашу главную задачу, мы далеки от мысли утверждать, что они уже и действуют в должной мере на практике в настоящее время. Полное воздействие рисованию станет возможно лишь при наличности некоторых внешних условий, которые пока отсутствуют, при участии «мотивов», которые еще не действуют. Как ни интересен предмет рисования сам по себе, но и он нуждается в тех же внешних «возбудителях», которых так много у других предметов. Таким главным «возбудителем» ученического рвения будет признание со стороны высшей власти «обязательности» рисования, наравне со всеми другими предметами. Признание это должно выразиться в требованиях: «обязательной подготовки», «обязательного успеха», т. е., другими словами, в экзаменах вступительных и переводных с обычной угрозой неудовлетворительной отметкой. Такая только «обязательность» рисования желательна; только она способна поселить в родителях и учащихся полное убеждение в полезности и необходимости рисования. Тогда не будет уже таких печальных явлений, что ученики, поступающие, например, во 2-й класс гимназии, не обязаны знать ничего по рисованию; что можно, поступивши прямо в 4-й класс, окончить курс гимназии и не иметь никакого понятия об «обязательном» предмете - рисовании; что можно сидеть в классе, ничего не делая по «обязательному» предмету, и спокойно переходить из класса в класс. А как все это тормозит дело преподавания, как это вредно отзывается на учащихся и на самом предмете! «Полная» обязательность рисования тем возможнее, что она не обременит особенно учащихся, так как не успевать в рисовании, в силу его особых «привлекательных» свойств, может только дитя с ясно выраженными недостатками глаза или руки, что случается чрезвычайно редко.

Другое условие для полного применения рисования как воспитательно-образовательного средства заключается в дальнейшей разработке программ, методов и приемов преподавания рисования согласно выработанным теоретически, твердым педагогическим началам, согласно и применительно к методам и приемам преподавания других предметов, согласно, наконец, общему характеру и назначению учебного заведения; точно так же - и в тщательном выборе учебного материала наиболее ценного, наиболее изящного и пригодного; а все это дело специалистов-педагогов, которые, нет сомнения, и направят свои соединенные усилия к наилучшему разрешению указанной задачи. И только при существовании отмеченных нами двух условий - пока еще наших только желаний - рисование окажет свое разностороннее благотворное действие и проявит те драгоценные свойства, которые в нем мы старались посильно показать. Только когда осуществится желание I Всероссийского съезда русских художников о повсеместном обучении рисованию, когда этот предмет будет «вполне» обязательным во всех школах империи, только тогда умение рисовать будет столь же распространено, как умение читать и писать; тогда облегчится усвоение и других наук, тогда повысится и наша художественность, и наша культурность вообще.

Яковлев Б. Рисование как общеобразовательный предмет. - М., 1896.- С. 42-55.